Я царь Шумера и Аккада

Опустилась ночная прохлада,
Заиграла печальная лира -
"Я - Саргон, император Аккада,
Повелитель подлунного мира!"

По реке проплывает галера,
В небе звезды - осколки сапфира!
"Я - Саргон, император Шумера,
Разрушитель Сидона и Тира."

Не раскопана древняя крипта
У истоков великого Стикса,
"Я - Саргон, император Египта,
Прототип несравненного Сфинкса".

На развалинах древнего храма
Пожирают добычу гиены,
"Я - Саргон, император Элама,
Мне послушны морские сирены".

На дороге застыла фигура,
В черном небе блеснули зарницы,
"Я - Саргон, император Ашшура,
Командир боевой колесницы".

Победитель владыки Приама,
Поджигатель дворцов Илиона,
"Я - Саргон, автократор Пергама,
Я - Саргон, царь царей Вавилона".

И услышат наследники Пирра,
Как прошлись по горам камнепады,
"Я - Саргон, повелитель Эпира,
Я - Саргон, полководец Эллады".

Каждый день, вырываясь из плена,
Возраждается Солнце незримо,
"Я - Саргон, генерал Карфагена,
Страшный демон Таршиша и Рима".

"Окруженный могуществом силы,
Я терпеть не могу лизоблюдов,
Я - Саргон, император Таксилы,
Полководец слонов и верблюдов".

Плачут птицы, на юг улетая,
И слезами покрылась равнина.
"Я - Саргон, император Китая,
Я строитель Стены и Пекина".

В субтропических джунглях Сиама
Только сильные воины правы,
"Я - Саргон, император Вьетнама,
Покоритель Камбоджи и Явы".

Языком бесконечных расстрелов
На войне говорят арбалеты -
"Власть моя не имеет пределов -
Я - Саргон, император Планеты!"

И уйдет за нахлынувшей пеной
Летописец ужасных возмездий,
"Я - Саргон, Потрясатель Вселенной,
Всех галактик, миров и созвездий!"

Я царь Шумера и Аккада

Опустилась ночная прохлада,
Заиграла печальная лира -
"Я - Саргон, император Аккада,
Повелитель подлунного мира!"

По реке проплывает галера,
В небе звезды - осколки сапфира!
"Я - Саргон, император Шумера,
Разрушитель Сидона и Тира."

Не раскопана древняя крипта
У истоков великого Стикса,
"Я - Саргон, император Египта,
Прототип несравненного Сфинкса".

На развалинах древнего храма
Пожирают добычу гиены,
"Я - Саргон, император Элама,
Мне послушны морские сирены".

На дороге застыла фигура,
В черном небе блеснули зарницы,
"Я - Саргон, император Ашшура,
Командир боевой колесницы".

Победитель владыки Приама,
Поджигатель дворцов Илиона,
"Я - Саргон, автократор Пергама,
Я - Саргон, царь царей Вавилона".

И услышат наследники Пирра,
Как прошлись по горам камнепады,
"Я - Саргон, повелитель Эпира,
Я - Саргон, полководец Эллады".

Каждый день, вырываясь из плена,
Возраждается Солнце незримо,
"Я - Саргон, генерал Карфагена,
Страшный демон Таршиша и Рима".

"Окруженный могуществом силы,
Я терпеть не могу лизоблюдов,
Я - Саргон, император Таксилы,
Полководец слонов и верблюдов".

Плачут птицы, на юг улетая,
И слезами покрылась равнина.
"Я - Саргон, император Китая,
Я строитель Стены и Пекина".

В субтропических джунглях Сиама
Только сильные воины правы,
"Я - Саргон, император Вьетнама,
Покоритель Камбоджи и Явы".

Языком бесконечных расстрелов
На войне говорят арбалеты -
"Власть моя не имеет пределов -
Я - Саргон, император Планеты!"

И уйдет за нахлынувшей пеной
Летописец ужасных возмездий,
"Я - Саргон, Потрясатель Вселенной,
Всех галактик, миров и созвездий!"

Песня римского центуриона

( Читаем Киплинга: )

( Слушаем песню: )

( А теперь читаем (или поем) продолжение: )

...Здесь Киплинг песню оборвал. Загадочный конец...
А может это не финал?! Пусть струны рвет певец!
Он не оставил легион?! Он выполнил приказ?
И вот седой центурион продолжил свой рассказ...

Наш легион вернулся в Рим, роскошный был парад,
Наш цезарь был неотразим! - Но я хочу назад,
Туда, в зеленые луга, в британские холмы,
Где замерзают берега от северной зимы.

Оставь напрасные мечты - отчаянья исток,
Через сгоревшие мосты мы выйдем на восток,
Пришел от цезаря приказ - защита крепостей
Теперь возложена на нас от всяческих гостей.

По всем провинциям тогда поднялись мятежи,
Пришла персидская орда, горели рубежи,
И злой парфянский дезертир мне встретился в бою,
Но спас британский командир Империю мою.

Мы на Массаду поднялись и взяли Ктесифон,
Нам без сражения сдались Пергам и фараон,
И словно мудрости ответ на ужасы войны,
Брели печально на рассвет индийские слоны.

Где Лев, народам всей Земли внушавший смертный страх?
Лежит Ниневия в пыли, над ней могильный прах.
А где-то там, среди камней, шагает легион,
И спит великий царь царей, тиран Ассаргаддон...

И я от холода страдал в таврических снегах,
Потом от жажды умирал в египетских песках,
Там, где бездарный генерал отряды погубил,
И африканец Ганнибал мне руку отрубил.

Горят походные костры на лагерном холме,
Но наши дротики остры - пусть знает враг во тьме,
И только жалобно кричат обозные ослы,
Там погибал в бою солдат за римские орлы...

Мы переплыли океан на быстрых кораблях,
Где заблудился ураган в широких парусах,
И весла бились о волну с утра до темноты,
Но флот пришел через луну в индийские порты.

И там услышал я рассказ - вдоль нильских берегов,
Солдаты шли в последний раз по милости богов,
Найти исток реки велел безумный царь Нерон,
Никто ослушаться не смел - в путь вышел легион.

Сквозь джунгли, с мужеством в сердцах, когорты шли на юг,
Сражались с монстрами в лесах, что нападали вдруг,
Хранили преданность всегда среди земель чужих,
И хоронили иногда товарищей своих.

Когда казалось, что совсем надежда умерла,
В прекрасный, сказочный Эдем центурия вошла -
Там, где небесные дары в кольцо озер сплелись,
И две волшебные горы над миром поднялись.

Теперь обратно, в долгий путь, несем своих орлов,
Друзей погибших не вернуть - не надо лишних слов,
И пусть напишет через век рассказчик-пилигрим,
Что только девять человек пришли обратно в Рим...

Нам красноглазый бог войны дорогу освещал,
Мы были гордостью полны, никто не отступал -
Ни перед лагерным трудом, тяжелым и ночным,
Ни перед вражеским мечом, жестоким и стальным.

Песня римского центуриона

( Читаем Киплинга: )

( Слушаем песню: )

( А теперь читаем (или поем) продолжение: )

...Здесь Киплинг песню оборвал. Загадочный конец...
А может это не финал?! Пусть струны рвет певец!
Он не оставил легион?! Он выполнил приказ?
И вот седой центурион продолжил свой рассказ...

Наш легион вернулся в Рим, роскошный был парад,
Наш цезарь был неотразим! - Но я хочу назад,
Туда, в зеленые луга, в британские холмы,
Где замерзают берега от северной зимы.

Оставь напрасные мечты - отчаянья исток,
Через сгоревшие мосты мы выйдем на восток,
Пришел от цезаря приказ - защита крепостей
Теперь возложена на нас от всяческих гостей.

По всем провинциям тогда поднялись мятежи,
Пришла персидская орда, горели рубежи,
И злой парфянский дезертир мне встретился в бою,
Но спас британский командир Империю мою.

Мы на Массаду поднялись и взяли Ктесифон,
Нам без сражения сдались Пергам и фараон,
И словно мудрости ответ на ужасы войны,
Брели печально на рассвет индийские слоны.

Где Лев, народам всей Земли внушавший смертный страх?
Лежит Ниневия в пыли, над ней могильный прах.
А где-то там, среди камней, шагает легион,
И спит великий царь царей, тиран Ассаргаддон...

И я от холода страдал в таврических снегах,
Потом от жажды умирал в египетских песках,
Там, где бездарный генерал отряды погубил,
И африканец Ганнибал мне руку отрубил.

Горят походные костры на лагерном холме,
Но наши дротики остры - пусть знает враг во тьме,
И только жалобно кричат обозные ослы,
Там погибал в бою солдат за римские орлы...

Мы переплыли океан на быстрых кораблях,
Где заблудился ураган в широких парусах,
И весла бились о волну с утра до темноты,
Но флот пришел через луну в индийские порты.

И там услышал я рассказ - вдоль нильских берегов,
Солдаты шли в последний раз по милости богов,
Найти исток реки велел безумный царь Нерон,
Никто ослушаться не смел - в путь вышел легион.

Сквозь джунгли, с мужеством в сердцах, когорты шли на юг,
Сражались с монстрами в лесах, что нападали вдруг,
Хранили преданность всегда среди земель чужих,
И хоронили иногда товарищей своих.

Когда казалось, что совсем надежда умерла,
В прекрасный, сказочный Эдем центурия вошла -
Там, где небесные дары в кольцо озер сплелись,
И две волшебные горы над миром поднялись.

Теперь обратно, в долгий путь, несем своих орлов,
Друзей погибших не вернуть - не надо лишних слов,
И пусть напишет через век рассказчик-пилигрим,
Что только девять человек пришли обратно в Рим...

Нам красноглазый бог войны дорогу освещал,
Мы были гордостью полны, никто не отступал -
Ни перед лагерным трудом, тяжелым и ночным,
Ни перед вражеским мечом, жестоким и стальным.