=AMAGNUM_LJ=

* * * * *


На самой вершине Голгофы,
На фоне бушующей бури,
Стоял властелин чернобровый --
И брови усталые хмурил.
Итак, он, достигнув вершины,
Опять возвращается в степи.
Столиц покоренных руины,
Мосты, превращенные в пепел,
Остались на западе дальнем.
Ну что ж, достижения славны!
Он тысяч народов начальник,
Он бог императоров главный!
Остались к закату от Смирны
Сраженные в битвах мерзавцы.
Быть может, строительством мирным
Теперь властелину заняться?
В стране Ксанаду зазеркальной -
Ведь там, без причины и цели,
Потоки священного Альфа
Бегут в океан подземелий...

Но тут же является гадость -
Курьером на лошади пенной.
Мечты, потерявшие сладость,
Забыты владыкой мгновенно.

П У С Я Н Ь

- Ну, кто?!..

К У Р Ь Е Р

- Из степей Туркестана,
Не будь упомянутый к ночи,
Чуцай, из державных Китанов,
Ваш спор пожелавший закончить.
Уродлив лицом, одноглазый,
Тогда, при осаде Пекина,
Был ранен твоим камикадзе -
И землю едва не покинул.
Теперь, поглощенный обидой,
В кольце неисчислимых стражей,
Он ждет на развилке Мегиддо -
Тебя приглашает туда же.

П У С Я Н Ь

- Давно это стало привычкой,
Войну отвергать не пристало.
Война - это бизнес безличный,
Лицо прикрывает забрало.
Укрытый под каскою-склепом --
Мой мозг -- боевая машина,
Мой щит - цитадельная крепость,
Рука - на мече властелином!
Тебе я слова посвящаю,
Мое боевое оружье --
Копье, что зрачок пробивает --
И глаз выпускает наружу!
Тебе, боевая подруга,
Стрела в золотом опереньи!
Что в небо стремится из лука,
Навстречу великим мгновеньям.
Как будто опять возрожденный,
Я ждал от противника слова;
Проснитесь, мои легионы -
Нас ждет развлечение снова!
Мечи похудели от скуки -
Война приготовила блюдо!
Вставайте, мои мамелюки,
Седлайте коней и верблюдов!
Мы те, кто сразили Альфонса,
Сражаясь, как дикие звери!
Мы - люди из стали и бронзы,
Мы - сплав благородных материй!
Единый, убийственный слиток -
Отлитый для яростной сечи!
Чуцай, берегись, недобиток -
Тебе выступаем навстречу!..


* * * * *


И вот, на Равнинах Печали,
Где хлещут кровавые струи,
Стояли, скрестившись мечами,
Пусянь - и Чуцай из Елюев.
Владыки, не знавшие жалость,
Застыли средь грозного боя --
Стена со стеной повстречалась -
С Великой Китайской Стеною!
На чем-то поверженном трупе
Застыли - и с ними эпоха.
Никто из владык не уступит
Ни капли, ни пяди, ни вздоха.
А воздух - стал спертым, как масло,
В тылы откатились отряды -
И битва вокруг приугасла,
Как будто лишилась заряда.
Застыли - с надменностью сфинкса,
Как снежного Севера льдины;
Никто прерывать не решился
Великих царей поединок.


П У С Я Н Ь

- Итак, предводитель киданей,
Потомок монгольских метисов...
Я помню тебя, самозванец,
Ты книжник, чернильная крыса.
Носивший не меч или шпагу,
А только чиновников платье,
Все время копался в бумагах
И деньги казенные тратил.
Пока воевали чжурчжени,
Точил ядовитое жало;
И если б не дядя-изменник,
То сгнил бы навеки в подвалах!
Твой дядя, Люге седоглавый,
Меня превзошел в геноциде,
Он был из подобного сплава -
Предатель, но воин и лидер!
Могучий в сражении жарком,
К моей приближавшийся славе!
Что стало с Люге-хилиархом?
Как грешную землю оставил?..


Ч У Ц А Й

- Погиб, как сумел бы не каждый:
Как сильные люди у края!
Он умер, сражаясь отважно
С японской ордой самураев.
Внезапно они налетели -
Как дикие волки из леса,
Подобны сибирской метели,
Но меч - из огня и железа!
Их было сто тысяч, не меньше,
Незримым ведомые гневом,
Спешили насиловать женщин,
Дома поджигать и посевы.
Они обожали пожары --
Свирепы, как древние гунны!
Их вел генерал Фудживара,
Его называли "сегуном".
Был пешкой его император,
Но власти ему не хватало -
Границей державы Ямато
Он видел вершины Урала.
Но рано решили драконы
Своею победой гордиться -
Люге развернул легионы
У башен Восточной Столицы.
Японец, лицом перекошен,
Смотрел, как бросаются в драку
Бойцы-ашигару и "коршун",
Бохайцы - и злобные "вако".
С обеих сторон трепетали
Знамена с рисунками свастик,
Я сам заносил на скрижали
Ту битву в годину несчастий.
Врагам не досталось ни пяди!
Но, впрочем... опять увлекаюсь.
Довольно о подвигах дяди,
Я снова к тебе обращаюсь,
Гремевший от Бирмы до Польши,
От персов до финнов--оленей...
Ты воин -- я книжник -- кто больше
Для общей истории ценен?
Войны необузданный гений,
Что в битву бросался без плана...


П У С Я Н Ь

- Не жду от тебя извинений -
И сам извиняться не стану.
Ведь я ни о чем не жалею;
Весь век, до десятого пота,
Как сам Разрушитель-Матрейя
Я грязную делал работу.
Порою, в судейских одеждах,
Следил, как Эак с Радамантом
Бросают на плаху невежду,
С ним рядом - казнят дилетантов.
Кому-то - играть на корриде,
Кому-то -- кормить гильотину!

...Но пуще всего ненавидел
Стрелявших товарищам в спину.
Плевать обожал принародно
Предателям в мерзкую рожу,
Кто предал меня или продал -
Тот был без суда уничтожен.
Ты помнишь, как мы и кидани
Совместно шагали к победам?
Зачем, недостойный племянник,
Ты нашу империю предал?
Я помню ту раннюю осень,
Джамуха в разгар Сабантуя
Болтал о японской угрозе,
Подвоха не ждал от Елюев.
И братом меня называли,
И вместе страдали похмелкой,
Награды от нас получали -
И кушали с нашей тарелки!
И честно делили трофеи,
Дворцов возводили колонны,
Зачем же в начале апреля
Мятеж запылал беззаконный?!
Зачем ты, бродяга и странник,
Оставил навеки отчизну,
И треть миллиона киданей
Привел на погибель и тризну?!


Ч У Ц А Й

- Мой брат, истребитель измены!..
Как смеешь порочить кого-то?!
Ты тоже казнил сюзерена
И трупом украсил ворота!
Не помнишь?.. Убийство в палатах,
"Собаки!!!" И бледность под кожей.
Тебе поклонились солдаты --
И вышли в поход безнадежный.


П У С Я Н Ь

- Все помню... Имперское знамя,
И речь на дворцовых ступенях...
Но очень разборчива память --
Одно из десятка мгновений,
Быть может, лежит в патронташе...
Все верно, казнил сумасброда!
И предал династию нашу...
Но только не предал народа!
Я имя его обессмертил,
Весь мир рядом с ним - лилипуты,
Пусть грустный историк начертит
На карте подробной маршруты --
Маршруты, ведущие в вечность,
Где путь до сих пор не проложен!
Я славу ему обеспечил -
Сегодня ее приумножу!
Во многом уверен нетвердо,
Но знал, что найдется в Китае
Предатель особого сорта,
Что подлость свою оправдает.


* * * * *


Сверкнула стрела золотая,
И меч из огня и железа --
И вырвал язык у Чуцая,
И голову тоже отрезал.
По этому страшному знаку
Воспрянули духом богдойцы,
И тут же рванулись в атаку,
И пало киданьское войско.
Повсюду рассеялись банды,
Лишь горсть, не пронзенная пикой,
Бежала в болота Буганды,
И дальше - в леса Мозамбика...


Однако Пусянь недоволен:
Он глазом, что кровью налился,
Окинул победное поле
И снова в печаль погрузился.


П У С Я Н Ь

- Вот прочной империи стержень --
Солдат, достигающий цели!
Я знал, что победу одержим,
Но быстро приходит похмелье...
И вот я стою на пороге,
Гляжусь в отраженье колодца,
И плачу, как Сандер-Двурогий,
А что мне еще остается?
И снова себе повторяю:
Последние рухнули стены --
Мы сильные люди у края!


...А что там, за краем Вселенной?..

Холодной зимы середина --
Последствия Судного Дня,
И снова восстали машины
Из пепла, руин и огня.

Одетый в железные латы,
Всегда устремленный вперед,
Идет боевой Терминатор,
Модель Т-700-800.

Сильнее, чем Гете и Фауст,
Идет человек-автомат,
Несет плазмаган "Вестингауз",
Калибра 400 ватт.

В пожаре войны закаленный,
Сверкает багровый зрачок,
Он спросит ее -- Сара Коннор?
И плавно нажмет на крючок.

Стволом сорок пятого "кольта"
Он путь расчищает себе,
Но он не похож на Арнольда,
Он больше похож на Джебэ.

Монгольские желтые скулы,
Раскосый загадочный взгляд...
Легенда меня обманула --
Пусянь возвратился назад!!!

Убили враги богдыхана,
Но тот не оставил борьбу!
Сменил на скелет из колтана
Белевшие кости в гробу.

Сразить наповал полководца
Не хватит у Коннора сил,
Пусянь безусловно вернется,
...........................................
...........................................

...........................................
...........................................
...........................................
И СНОВА ПУСЯНЬ ПОБЕДИЛ!

-- Сегодня сражаться не стану верхом на горячем коне,
К триумфу другого достану, их много на той стороне,
Когда доберемся до цели (понятна она и ясна),
Мы честно добычу разделим, и каждый получит сполна!
И знайте, не будет иначе! Ведь в явь превращающий сны,
Я скромный солдатик удачи на шахматном поле войны. ( Read more... )

-- Погасло испанское солнце, навек закатилось оно! -- заметил печальный Альфонсо. -- Будь проклят Пусянь Фухано!
( Read more... )

( Read more... )
-- Глаза раскрывайте пошире! Кричите "Ваньсуй, хуанди!"
Вот лучшая армия в мире - кто может ее превзойти?
Бойцы из песков Согдианы, других азиатских пустынь;
японцы, тангуты, куманы, солдаты династии Цзинь --
весь спектр покрыли знамена! В доспехах своих нелегки,
шагают мои легионы, бригады, тумены, полки!
Качают горбом дромадеры, слоны так степенно идут!
На них восседают нукеры и с клином железным махут.
В осадных сражениях грозен, рождающий каменный град,
идет в инженерном обозе Сюэ Талахая отряд.
Он стены разносит лавиной, в огонь добавляет огня,
пугает оскалом тигриным блестящая пряжка ремня!
По трупам испанцев паскудных, вздымая копытами прах,
несутся "железные будды", следы оставляя в веках!
Кто следом, в элитной пехоте? - идет за гоплитом гоплит.
Их сотни, их тысячи сотен! Ну кто перед ней устоит? --
Ордой, где десятки наречий, религий, народов и схизм
сплелись воедино, навечно, в огромный живой организм!
Нет зрелища в мире прелестней -- какая могучая рать!

Б О Р И С

-- А чем они связаны вместе? Я это пытаюсь понять.
Волшебным, магическим словом? Все тем же великим вождем?
В котле недоваренным пловом над жарким походным костром?
Законом? Богами Вальгаллы? Единой подвластны судьбе?...

П У С Я Н Ь

-- Нас большее нечто связало.
Я тайну открою тебе -- ведь больше никто не посмеет.

Знай, в наших рядах неспроста
нет эллина, нет иудея, ни тех, кто поверил в Христа;
ни слуг Магомета, ни Кали, ни ждущих от Шивы добра.
Мы - люди из бронзы и стали! Нам Битва - родная сестра!
Нам мать - Кровожадная Сеча, отец - Беспощадный Клинок!
Мы любим красивые речи, но можем и рот на замок.
Мы всю прошагали планету, быстрее летающих птиц.
Мы - Братство свободных поэтов, солдат и наемных убийц.
Считайте древесные кольца - в походе три дюжины лет.
Остались одни добровольцы, вассалов и призванных нет.
Совсем не нуждаемся в картах, звезда путеводная - Марс.
Подушками служат штандарты в пути уничтоженных царств,
постелями - камни развалин! Готовы исполнить приказ,
мы - люди из бронзы и стали!

Такими запомните нас.

( Read more... )

Как только погибли французы, в холодную землю легли, бохайцы нажрались от пуза и снова на запад пошли. На запад, к последнему морю, приказ к отправлению дан. Сперва остановка в Андорре, а следом - страна Ишафан! (Так был полуостров испанский известен на Западе встарь. Испания - остров Даманский. Ну да, посмотрите в словарь).

Тогда в лилипутской Андорре сидел необычный король. ( Read more... )

Победы, добыча, трофеи, прекрасные девы в кровать... Шагали от самой Кореи -- и стоило, вправду, шагать. Хвала беспощадному Пуру -- здесь делать умеют вино! Но вот наконец-то манчьжуров куда-то привел Фухано.
( Read more... )

По снегу, по свежему следу, что мелкий оставил зверек, тащились тевтонцы и шведы, и злобный горел огонек за сеткой забрал крестовидных. Как змеи шипели они. Наверно, им было обидно -- Пусянь их совсем не ценил, бросая в смертельную драку. Пусянем уже побежден, был первым отправлен в атаку арийский штрафной легион. Тевтонцев, построенных четко, и весь ненавидевших мир, погонщик подбадривал плеткой, носивший бохайский мундир. Подобно небесным раскатам, рабов поминавший родню, гремел восьмибашенным матом, давя мятежи на корню. Его деревянный шпицрутен от крови совсем почернел!
( Read more... )