The Mote in God's Eye - 1974

Про эту книгу стоило подробно написать, но вдохновение затаилось, поэтому придется ограничиться цитатами.
-------------

There were the suspicions of Naval Intelligence, but no evidence. There was the usual hatred of the Navy for Imperial Traders, compounded, he thought, because some of the Navy staff were Jews, and all Jews hated Levantines.	У Военной Разведки были подозрения, но не было улик. Это была обычная ненависть военных к имперским торговцам, возникшая, подумал он, потому, что на Флоте было много евреев, а все евреи ненавидят левантийцев.
Kutuzov was a massive, burly man with a heavy sense of humor. He looked like something out of a textbook of Russian history and talked the same way. This was partially due to his upbringing on St. Ekaterina, but mostly through his own choice. Kutuzov spent hours studying ancient Russian customs and adopted many of them as part of the image he projected. His flagship bridge was decorated with icons, a samovar of tea bubbled in his cabin, and his Marines were trained in what Kutuzov hoped were fair imitations of Cossack dances.	Кутузов был массивным, плотным мужчиной с тяжеловесным чувством юмора. Он походил на деятелей из учебника по русской истории и говорил точно так же. Частично это было следствием его воспитания на Св. Екатерине, но главную роль играл его личный выбор. Кутузов проводил многие часы, изучая древнерусские обычаи и усваивая многие из них. Мостик его флагманского корабля был украшен иконами, в каюте кипел самовар с чаем, а команда изучала то, что, как считал Кутузов, было точной копией казацких танцев.
There was a picture of the Emperor in Lenin’s wardroom. Leonidas IX stared down the length of the long steel table, and ranked on both sides of his image were Imperial flags and battle banners. Paintings of naval battles from the history of both the First and Second Empire hung on all the bulkheads, and in one corner a candle burned before an icon of St. Katherine. There was even a special ventilation system to keep it burning in zero gee. David Hardy could never help smiling at that icon. The thought of such an image aboard a ship with that name was amusing; he supposed that either Kutuzov knew nothing of the history of communism—after all, it had been a very long time ago—or his Russian nationalistic sympathies overcame it. Probably the former, since to most Imperials Lenin was the name of a hero from the past, a man known by legend but not detail. There were many such: Caesar, Ivan the Terrible, Napoleon, Churchill, Stalin, Washington, Jefferson, Trotsky, all more or less contemporaries (except to careful historians). Preatomic history tends to compress when seen from far enough away.	В офицерской кают-кампании "Ленина" висел портрет Императора. Изображение Леонида IХ было окружено со всех сторон флагами Империи и боевыми знаменами и смотрело вниз на длинный стальной стол. Картины военных сражений из истории Первой и Второй Империй висели на всех переборках, а в одном углу перед иконой Св. Екатерины горела свеча. Имелась даже специальная вентиляционная система, чтобы поддерживать ее горение при нулевой силе тяжести. Дэвид Харди не сумел сдержать улыбки при виде этой иконы. Мысль о подобной вещи на борту корабля с таким названием была довольно забавной; Харди полагал, что даже Кутузов ничего не знал об истории коммунизма - в конце концов, это было так давно - или же просто верх взяли его русские национальные симпатии. Наиболее вероятным было первое предположение, поскольку для большинства имперцев Ленин был героем из далекого прошлого, человеком, известным по легенде, но не более. Подобных было много: Цезарь, Иван Грозный, Наполеон, Черчилль, Сталин, Вашингтон, Джефферсон, Троцкий, почти все они - современники друг для друга (для всех, кроме дотошных историков). Доатомная история имела тенденции к сжатию, если смотреть с такого большого расстояния.